Каких-то шесть лет назад новая волна нищеты захлестнула нас яро и основательно. А причина… не получила сельских расчетных денег и на консервном заводе, где я тогда работала, остановили выплату зарплат. Мои два меньших ребенка оставались дома, Богдан ходил в третий класс городской школы. Государственную помощь у нас еще не было прав получать, и горячих школьных обедов сын не ел… нельзя… не положено…
Работала я в ночной санитарной смене, от голода кружилась голова, моя гипотония (низкое давление) чуть было не додавила мою голову – я всегда и везде ходила сонная с мечтой о подушке. Засыпала стоя, с трансбоем в руках, стоило мне лишь где-то прислониться. Дома не давали спать ребята, жили три месяца без света с двумя счетчиками, без воды, без газа. Было лето – тепло пока не требовалось. В коридоре здорово протекала крыша. Жилье было временным, до весны стоило 35 гривен. На работе выдали аванс 30 грн, потом 20 и все. С большим трудом мы с подружкой после увольнения забрали зарплаты консервами, спустя три месяца. Была глубокая осень – они сослужили на верную службу.
Летний рясный урожай абрикос был позади. На завтрак: тарелочка тонких ломтиков яблок или дыни или арбуза, с тонкими ломтиками хлеба. Обед и ужин были похожие, и вода. Даже соседи-товарищи подкармливали. Когда у нас не было ни света, ни газа, нам приходилось ходить по людям и просить, чтобы сварить у них на их газе себе еду. Носились мои дети с чайниками и кастрюлями по улице на виду у всех. Бывало к подружке пойду, кастрюлю еды наварю – едим, радуемся.
Бабушка-соседка неподалеку выехала к детям на две недели, и доверила нам летний сарайчик с электроплиткой. Мы «ожили». Там обмывала чумазых детей, бывало, уснут на топчане – не тащила, спали до утра. Немного полегчало. За свет все расходы добрая баба Надя уплатила сама. Так и пережили. Перешла работать в парк дворником. Не ясно было, кто кого носит – я метлу или она меня. Не было даже сил ею махать. Постепенно все уголки расчистила, навела в огромном парке красоту. Приятно теперь было видеть, что то, что я нового сделала, поддерживают и там совсем другой вид – в моем стиле.
Видно начальству приглянулись мои руки. Ежедневно ныл желудок – хотелось есть, но еда была не всегда. Уже давно привыкла уходить на работу голодной. Бывало – ела ягоду с деревьев украдкой или подымала чужой пирожок. Освобождая урны от мусора, мыла яблочные куски, и съедала, хоть они и пахли окурками. Кто-то оставлял сухарики в пакетах, орешки, семечки, пироженные и мороженное. И это все я тоже ела. Подружка работала в кафе и иногда подкармливала нас. Домой она брала собаке отходы от бисквитов и пирожных. Однажды пакет такого «добра» предложила для моих дворовых собак. С ними я вошла в комнату и громко скомандовала: «Дети. У нас сегодня праздник!». Мгновенно пакет опустел. Бежали в город, и вдруг видим, что лежит пирожок кушенный, свежий – разделила детям и себе. Так и выбились.
Теперь кушаем хорошо и лечим желудки.