Летом 1968 года моя семья оставила море Черное. И мы перебрались на Кубань к маминым родителям. У дедушки было льготно, огромный двор, огород, новые друзья, огромная свобода. На летнее время погостить привозила меня мама. Бабушка с сыновьями и дочерьми пасла стадо коров. Возле лимана – огромного неглубокого озера, было много травы. Интересно было ходить по кочкам зеленой растительности, ветром рябило гладь водную и края суши у камышей слегка подмокали. А по кочкам весело было скакать. Стоит оступиться, и ты в воде. В этой теплой воде водилось множество живности, и головастики, и червячки какие – то. По глади пресной воды сновали водомерки – жучки на длинных, изогнутых лапах. Можно было часами играть и всюду видеть интересное. Частенько теленок забредет на край лимана, вещички наши пожует, пока мы в воде резвимся. Всюду были прикреплены хозяйские лодки. Рыбы водились много. Тарань – гордость всей Кубани. Красноперочка, вяленная такая и очень вкусная. Бывали у берега и шатры цыганские, и я видела настоящих цыган. Они пели и танцевали вечерами у костра. А мы, местная ребятня, приходили посмотреть. Разные разговоры слышали о них. Но во дворах было тихо, ничего они не крали.
Бабушка пасла коров с помощницей Пальмой. Овчарка была верной и умной. Без нее не справлялись бы. Я каталась на ее спине. А зимой запрягали в сани, и она возила детей. Мы любили ее всей нашей огромной семьей.
Дедушка имел свою мастерскую. Чего только там не было! Все по полочкам, ящичкам, коробочкам. Он содержал все в таком порядке, что даже в наших портфелях такого никогда не было. Дедушка был тогда еще моложавым и очень любил отдавать распоряжение по дому. Бывало, скажет: «Девчата, надо двор убрать. Уборочку генеральную в доме сделать. А когда будем стирать?»
Я была веселой и общительной. Очень любила играть на улице с друзьями, мои тети, чуть старше меня, тоже любили побыть вечерами с молодежью. Возле одного двора были огромные качели. На них мы катались всей гурьбой. Тогда не было у всех спортивных велосипедов. Появились первые черно-белые телевизоры. Полетели в космос…
Не было мотоциклов у ребят. Были сети, лодки, коньки. В морозные снежные дни наши парни ездили на коньках по трассе в школу, туда и обратно. Представьте зрелище: едут машины, автобусы, обгоняя гурьбу конькобежцев.
Бывало, задержатся девчонки, бабушка выходит за калитку и громко Любу зовет – Любуся! Я так научилась этой команде, что выходила вместо бабушки и кричала – Любуся! И Любка прибегала. Когда было некогда бабушке звать ее – я звала. Так родился мой интерес к подражанию. Позже, на сцене училища я пыталась пародировать Аллу Пугачеву в песне: «Все могут короли», и получалось, также пробовала и других певцов. Это конечно было захватывающе. Мое детство протекало рядом с талантливым моим дедушкой Сергеем Ивановичем. Он стройный, израненный на фронте, пожилой человек, еще жив. И лет ему, за 80 или около 90. Мечтаю навестить его. Кое – что узнать и вам расскажу. Играл наш дедушка – аристократ на многих инструментах. Дома был живой музей. Звучали две старинные фисгармонии (пианино), гитары, баяны, аккордеоны, скрипка, балалайка и мандолина.
Больше всего дедушка любил скрипку. Он часами играл, мы его даже и не трогали. Если дедушка играет – вокруг него запретная зона. Бабушка иногда злилась, ведь он ей тогда ничего не помогал.
А дел по хозяйству было немало. И кабанчики, которых мы мыли теплой водой и тряпками. И убирали у них, и рыбу посолить, и на чердаке развесить. А рыба, какая! По лестнице лазили на чердак, открывали по несколько рыбешек и ели. Бабушка не ругала. Били у них и свои куры. Мой дядя Саша, бабушкин старший сын лет 20 очень любил пить сырые яйца. Брал с насеста без спроса.
Бабуля его веником била, а он бегал и кричал – мамочка, не бей, больше не буду! Семья у них дружная была, родителей почитали. Мне очень нравилась у них жить. Но работать не всегда хотелось, однако, стирала вещи в корытах, и с тетями развешивала и снимала вещи с проволок, училась гладить, помогала убирать в доме. Но больше всего нравилось подметать во дворе. Наверное, потому, что дедушка активно хвалил меня – самую меньшую. Так хотелось ему угодить. Он часто приносил мне гостинцев с работы, когда сторожил рынок. А бабушка всегда имела для меня конфетку или пряник от зайчика. И я верила.
Летом, когда в саду созревали абрикосы и сливы, бабушка варила пастилу. А готовое фруктовое пюре тонким слоем разливала на чистых длинных больших досках, что лежали на солнце в огороде на высоте пустых яблочных ящиков. И когда высыхала эта фруктовая масса, рой пчел кружил. Прилетели и осы. Тихонько отрывали пластами и ели украдкой. Бабушка не ругала нас, весь день в огороде грелась вода на солнце в огромном круглом корыте.
Вечером можно было искупаться. Бабушка Мария Кирилловна очень любила всех своих внуков и внучек и шила нам ситцевые цветные трусики на своей древней ручной машинке. Модель называлась «Зенгер» в честь ее создателя. Теперь это большая редкость. Но у старушек они еще имеются. А у ваших бабушек, мам еще есть «Подольские» машины. У бабушки на целое лето хватало забот, а когда я была постарше, моя сестра на все лето уезжала к дедушке, из города Перми привозили ее родственницу, двоюродную сестричку. Каждое лето бабуля с кем-то возилась, внучат у нее было много. Так же помнили мы суп из травы Лободы.
В дедушкином огороде было много старых деревьев, а я любила срывать клей – это сок, который сочится из под коры и на солнце высыхает настоящими сосульками. Самый вкусный абрикосовый, вишневый уже не такой. Когда ни какого нет, то и сливовый и даже алычевый съедобный. Если зубы шатаются, то лучше его не есть, а то еще могут и выпасть. Клей такой липкий, но очень вкусный. Я и теперь его ем. Иду по городу, на окраине, много встречается, рву, ем, иногда в сумку детям беру.
По деревьям лазила все детство. А когда в саду совхозном помогали в Крыму фрукты собирать, всем классом лазили. На лестницах высоких алюминиевых женщины и мужчины работали, а школьники, с четвертого класса и по восьмой на ветках стояли, сидели. Какая черешня оборвется без черенка, то сразу в рот ее, наедались витаминов. И думаете, животы болели? И никто не отравился. Черешня белая и черно- красная, крупная, одна в одну.
Каждый год работали и на помидорных полях. Когда морозы приближались, и рабочие не успевали собрать все с полей, приезжал в школу сам директор Котляр Владимир Сергеевич. Огромный был человек, лысый, похож на Котовского. Мы все боялись его. Голос такой громкий как у Бармалея. И всегда просил нас – ребята, помогите убрать помидоры, а то померзнут. Очень жалко, поможете? А мы вас на цирк в Симферополь повезем, в заповедник Аскания Нова и в поход пойдете. И мы работали. Знаете, ребята, работали рядом с взрослыми. Уроки отменяли и мы соревновались. Я была председателем совета отряда, и мой класс всегда хорошо работал. Мальчики, даже самые ленивые, трудились, чтобы класс не подвести. Ну, об этом позже.
Была у дедушки во дворе огромная высокая виноградная беседка. Тень была от нее во дворе. Виноград без дедушкиного разрешения никто не брал. На виноград был запрет. Дедушка сам знал, когда что срывать можно, срывал, мыл и на стол ставил. Порядки в дедушкиной семье были прочные. Взрослые дети слушались своих родителе, и я училась.
В бабушкином дворе стояла за большим домом довольно просторная соломенная хата, с глиняным полом. Я помогала бабуле подметать его. В дождливые дни бабушка выносила во двор под дождевой дуги комнатные цветы: герань и алоэ. Когда свежей глиной бабушка снова мазала руками пол, запах был очень приятный. Стены сияли белизной известковой побелки. Разрешалась молодежи там собираться. Приходили друзья дяди Гены и дяди Саши, тети Любы и тети Кати. Собиралось их целое множество. Играли на гитаре. Однажды на обычной печке для дров и угле бабушка грела воду для мытья посуды в большом алюминиевом тазу. Я спросила у нее – Бабушка, а тазик горячи? – Нет, холодны. И я, тогда еще была совсем малой, видя, что плита до красна раскалилась, взялась двумя руками за края посуды. Обожглась, конечно. Я всегда любила правду, но была кем- то обманутой. Нам стоит быть осторожнее. Тогда не будет горько от чужого обмана. Если бы все люди говорили всем и всегда правду. Что бы было? Ложь умерла бы, опустели бы тюрьмы. Некого было бы ловить нашей милиции. Когда собиралась молодежь, в большой комнате был весело, шумно и задымлено. Парни курили, девчата грызли семечки, я слышала море смешных анекдотов. Никто из женщин и девушек тогда не курил. Мальчишки, чуть старше меня, покуривали тайно от взрослых.