… Жила на моем этаже Ладочка – молодая педагог. Работала в нулевом классе нашего детсада. Стройная, невысокая, с красивым лицом метиски, обрамленной пышной шевелюрой, уходящей в толстенную косу. Открытый умный лоб, черные брови, густые ресницы, озорной взгляд, красивая. Похожая на татарку. Видела ее паспорт – русская. А отец ее – копия артиста Будулая. Он цыгана играл. Только отец ее русский и говорил без акцента. Тогда, в конце 80-х было некоторое недоверие переселению татар на Крымские земли: из района предупредили всех работников детского сада – не гулять с детьми на улице, опасаясь терактов. И мы все боялись.
Ладе, в нашем небольшом женском коллективе работалось «ежово». С одной стороны ее схожесть с этой «враждебной» нацией, с другой ее связь с семейным человеком. Эту тему обговорили и по телефону из района с нашей заведующей. За девочкой охотились в сборе компрометирующих фактов. Как же так? Педагог – и аморальная жизнь! А жизнь была такова.
Рядом через поле в соседнем селе жил с семьей Владимир, отец троих детей, работяга, не видевший, кроме рабочей куртки, ничего, а жену одевал как королеву, баловал дочь, сыновей. Любви в семье не осталось… Ему было 38 лет, я видела его обросшим, с обвисшим животом, сутуловатым! Но! Что делает зрелая любовь!
Ехал он вечером по окраине города, а Лада стояла на остановке, боясь идти пеше по трассе 10 км. Зима, снег, стремительно темнело. Володя остановил машину. Ладочке было всего 18 лет. Можете представить, какой из нее мастер по ремонту квартиры? В дороге они разговорились. Володя провел ее домой, увидел разруху, в которой существовала молодой специалист. Ей дали комнату в общежитии: дыры огромные как зря строители замазали и сбежали.
Тогда Володя мне казался стариком, что уже говорить о юной Ладе. Фигура его мешковатая, брюки висят, какой- то весь колхозный… Лада модно, красиво одевалась, не применяла никакой косметики. Она ей была и не нужна. Парням нравилась эта девушка.