Когда вся улица была заселена, детей оказалось немало. Играли мы всей улицей. Я заводила. И как меня все слушали? В дом, что был напротив, переехала с Киевщины огромная семья. Отец, ныне дед Алексей и жена его Ольга воспитали 7 детей. Отец работал шофером, а мать болела. Что-то с ногами у нее приключилось, почти и на улицу не выходила. Пожили они всего полгода, поспешно уехали на родину, потому-то маме стало совсем плохо. Скоро она умерла. Остались дети с отцом. Моя одноклассница Наталья мне не так запала в сердце, как ее сестра Таня, на один год старше меня. Скоро 40 лет нашей дружбе. За все годы мы виделись несколько раз. Писали в юности письма, но хотелось бы жить поближе к ней.
Семья Мельниченко была настолько бедна, что сначала девчонкам не в чем было ходить в школу. Одни чеботы на двоих, это обувь. Я видела, как отец приносил одну булку хлеба и одну небольшую банку консервов «Килька, в томатном соусе» и делил между всеми. Их всех 9 человек было, и один хлеб. И каждый ел его, макая в консервную банку. Однажды я видела, как они аппетитно едят красный борщ, из свеклы. Очень хотелось попробовать. Мама устала от моих просьб сварить такой же. Она уверяла, что он невкусный. Не выдержав, попросила у них тарелочку для меня, я, конечно, есть его не смогла. После маминых борщей со свининой и капустой мне тот борщ совсем не понравился. Мои родители помогали той семье, мы подружились, а через некоторое время они переехали. Так жалко было с ними расставаться. На их месте поселился дядя Коля с семьей, было у них двое детей. Мы всегда играли вместе.
Когда влажной весной трактором вспахали их огород, земля вывернулась огромными глыбами. Никто из детей никогда таких не видел. Мы удивленно смотрели, как невысокий отец большого семейства Мельниченко дядя Алексей топором колет и разрубает земельные глыбы. Мы удивлялись, когда им удалось посадить картофель. И урожай был хорошим. Когда-то я ездила на Украину, в уютной хатке говорила с дядей Алексеем. После смерти жены он женился на женщине, у которой было пять детей.
Родился и тринадцатый сынок. К моему приезду в его домике с настоящей русской печью жил младший сын с женой и ребенком. Дед Алексей был мне очень рад. В той хатке в селе Новина и выросли все его семь детей. На полу всюду лежали домотканые длинные половики и круглые, связанные большим вязальным крючком.
В их семье оказались парные имена детей: два Пети, два Володи. Вторая жена была здоровой женщиной и смогла подарить чужим детям много любви, что не смогла им дать родная больная мама Оля. Моя подруга Татьяна говорила мне, что очень любила свою вторую маму. А она больше всех любила Татьяну за послушание, трудолюбие и доброе сердце. Вторую маму дети похоронили, а дед Алексей до сих пор сам сено заготавливает, ходит на сенокос и в огороде копается. Еще в Крыму семья Мельниченко испытывала большой денежный недостаток. Жили на отцовскую шоферскую зарплату. Старший сын был в армии, помочь было не кому. Сестры Галя и Маша работали на луковых полях у корейцев, в жару и солнцепек они очень уставали. Девочки, 10-11 летняя Татьяна тоже пытались заработать денег. Их малышек на поле не брали. Девочки нашли выход. В последнем доме на нашей длинной улице, Юбилейной, жили командировочные парни и мужчины. Они работали на технике.
Улицы были без асфальта, в непогоду много грязи месили. Машины ездили по глубоким колеям. Если ты живешь в городе и никогда не видел сельского бездорожья, представить это будет нелегко. Наступишь в колею от колес – такой глубокий след, а глубина по колено, земля у нас мелкая, приставучая. Когда моешь обувь, она размазывается, будто жирная. Когда в том доме собиралась вся бригада рабочих, было очень грязно и натоптано.
Всю улицу разрыли в центре для прокладки водопровода. Везде были кучи земли, глины, мостики для перехода канавы, из шатких досок. Нам, ребятишкам нравилось прыгать через канаву, бегать по барханам вырытого грунта. Спрыгивали вниз и бегали по длинной ленте дна. Частенько играли в «войнушки». У мальчишек были деревянные автоматы, у девчонок пистолеты. Бегали, кричали, стреляли, никто нас не ругал.
В семье Мельниченко девочкам не было времени беззаботно играть целыми днями, у них всегда было много работы по дому. И за домом. Младшие Наташа и Таня всего за 50 копеек в день мыли тот командировочный домик. Комнат было много, грязи прилипшей и засохшей еще больше. Еще не продавалась в магазинах пластмассовая посуда, были цветы и расчески из пластмассы. Не было пленок, пенопласта и многого другого, без чего сегодня не представляем жизни. Не было у девчат ведер, носили они воду в мелких деревянных корытцах, выдолбленных из цельного дерева. Однажды пришла я к ним на эту работу и удивилась, в какой грязи они возятся. Но девочки работали аккуратно, всегда приходили вовремя, бригада была ими очень довольна. Заработанный один рубль на двоих девочки отдавали папу с мамой. Отец мог купать пять булок белого хлеба и семь булок серого, за их заработанный рубль. Деньги после того много раз менялись. Когда нам стали давать зарплату миллионами, я получала по 12. Вручали в кассе пачки денег. Казалось, мы разбогатели. Могли уже себе позволить купить что то по дороже. Но все деньги у нас уходили на лечение с моим сыном Вадимом и на мое заочное обучение в городе Ялта. В курортных городах так все дорого! Всегда так было, и будет.