Была одна неожиданность. Пупа всегда узнавала мои шаги. В один из моих визитов ее во дворе не было, я пошла до конца дома позвать бывших соседей. Не успела войти в комнатку, как почувствовала удар по ноге. Это Пупа предупредительно куснула. Я ее давай ругать, а она виновато хлопает глазками, лощится, лижет руки, виляет хвостиком, поджимает его, приседая – извиняется.
Вот и думай: зверь это или человек с хвостом в душевном плане. Я к ним отношусь как к людям, они беззащитные. Сегодняшнего ребенка сложно обидеть, а собачки не живут в прогрессе. Их души извечно не меняющиеся: все те же доверчивые и верные. До сих пор дружим с Пупой, больше не ошибается.
Лютой зимой мне приходилось еще ходить в тот старый двор за вещами. В один из погожих дней я опять встретилась с Пупой и ее Ленькой. Чуть с ног не свалили от радости. Собравшись уходить, я увидела, что они идут меня провожать. Леня провел до конца улицы, а его мать шла и шла. Впереди был огромный пустырь, как аэродром, наши крыши вторых этажей едва были видны, спрятавшись за очень покатым холмом. Никогда не встречались мне раньше такие выгнутые пустыри. Когда я выходила на край улицы видела только огромное поле. А когда по нему идешь, вырастают постепенно двухэтажных дома, огороды, сараи. Интересное явление. Большинство не знающих так и не подозревают, что за полем есть целый хуторок. А из моего окна на втором этаже видны только крыши. Так и дошли мы с Пупой до верхней точки этого удивительного холма.
Собака не хотела уходить. Я всю дорогу с ней разговаривала. Наконец, попрощавшись, я пошла, обернулась – сидит. Иду дальше – сидит. Я ей махала руками «до свидания», кричала, чтобы шла домой, а она все сидела. Вот уже ее фигура была видна мне как черная точка на снегу. Вскоре точки не стало – озябшая, верная собака пошла к своему сыночку.